7 заметок с тегом

подозреваемый

Вести с фронтов

Пишу редко, так как значительных новостей пока и нет — в основном, бюрократическая волокита. Я оспариваю действия следователя в суде по ст. 125 УПК сразу по двум разным вещам — по избранию мер пресечения в виде подписок о невыезде безо всяких на то оснований, и в отказе следователя знакомить меня с теми документами, на ознакомление с которыми я, как подозреваемый, имею полное право (например, повестки о вызове меня на допрос следователь почему-то считает «конфиденциальной информацией»… видимо, настолько конфиденциальной, что даже я о них ничего не знаю и знать не должен). Напомню, что подписок о невыезде, одновременно действующих в отношение меня, у меня на начало месяца было аж три.

В конце ноября прошлого года Красногвардейский районный суд Санкт-Петербурга в лице судьи Елисеева бодро отказал в удовлетворении иска, заявив, что следователь может избирать столько подписок, сколько ему взбредет в голову. Мы не согласились и подали кассацию в городской суд, который согласился с нашими доводами и вернул дело на повторное рассмотрение в Красногвардейский. Теперь уже другой судья, Татьяна Михайловна Тихомирова, постановила, что значительных нарушений в действиях следователя нет, кроме избрания второй по счету подписки, которую она отменила. Что ж, теперь я на 1/3 свободнее в своих перемещениях. В любом случае, на наш взгляд, решение абсурдное, поэтому пойдём на третий круг в городской суд.

Что касается второго дела, связанного с отказом следователя в ознакомлении с документами, тут судья того же Красногвардейского суда (прямо заповедник законности, ей-богу) Наталья Вячеславовна Козунова, видимо, решив не заморачиваться, ответила просто — все действия следователя законны, а мнение прокуратуры города (которая ранее уже зафиксировала нарушение следователем закона) ей не указ. Что самое смешное, что в заседании присутствующий прокурор подтвердил — да, в городской прокуратуре-де ошиблись, и он с её мнением не согласен. Ооок, видимо, районные прокуратуры у нас нынче являются самостоятельными и обособленными структурами, не подчиняющимся городской. Что ж делать, времена такие. И это решение пойдёт в городской суд на обжалование.

А мой любимый следователь Антон Сергеевич Горшков отобрал у меня 15 марта подписку о неразглашении данных предварительного следствия в порядке ст. 161 УПК, посему радовать вас очередными казусами и нестыковками в деле я буду теперь значительно реже, только в тех случаях, когда смогу. Но у меня всё записано, и всё в любом случае будет предано гласности по окончанию действия подписки. Я — за то, чтобы подобные герои уголовного делопроизводства были на виду.

Обнимаю вас, а у нас впереди — итоговое заседание суда в Швейцарии по установленному двойной экспертизой факту подделки моей подписи на договоре купли-продажи 30% акций компании MediaPhone SA в пользу Козырева. Я, конечно, буду ходатайствовать о том, чтобы подполковник Горшков разрешил мне съездить на него, но на 100% уверен в его решении. Что ж, строго говоря, моё присутствие там и не обязательно — я думаю, что и сам Козырев туда не явится и за нас поработают наши адвокаты.

Подписок мало не бывает

Несмотря на то, что гражданский суд против г-на Козырева, пытающегося присвоить себе деньги «KMK Research» мы выиграли, два открытых уголовных дела в отношении меня и Кирилла Мурзина продолжают расследоваться в привычном для нашей полиции ритме: то есть вяло.

В конце прошлого года я подал в суд на действия следователя в порядке, предусмотренном ст. 125 УПК РФ по поводу избрания следователем Горшковым А.С. мне аж двух подписок о невыезде. Суд первой инстанции отклонил мою жалобу, не потрудившись разобраться в сути вопроса и признав действия следователя обоснованными. Впрочем, 10 января городской суд отменил постановление районного и направил жалобу на повторное рассмотрение, которое состоится через 2 недели.

Прокуратура же согласилась с доводами защиты о том, что фактически меня по первому уголовному делу нужно продолжать считать подозреваемым, так как постановление о прекращении уголовного преследования не выносилось, потому юление подполковника Горшкова о том, что я-де «свидетель» направлено лишь на ограничение моих прав (свидетели имеют значительно меньше прав, чем подозреваемые). Сначала следователь сказал, что постановление прокуратуры носит «рекомендательный характер», но несколько дней назад позвал меня на беседу в рамках первого (экономического) уголовного дела, куда я и явился на этой неделе.

Горшков ехидно заявил, что он выполняет требование прокуратуры и признаёт, что я до сих пор являюсь подозреваемым. Потому... вот вам, гражданин Карпенко, ещё одна подписка о невыезде. Интересно то, что последний раз по данному делу следователь избирал мне подписку в марте 2010 года, после чего необходимости в её избрании явно не испытывал, и лишь через два года (без нескольких дней) внезапно решил, что я могу скрыться. Прекрасно сознавая то, что им же в отношении меня отобраны действующие подписки по второму уголовному делу...

В общем, в итоге мной даны теперь три действующие подписки о невыезде и надлежащем поведении. И одно обязательство о явке. Что ж, сидим в городе дальше...
 470   2012   159ч4   KMK   Горшков   ГСУ   Мурзин   подозреваемый   подписка   произвол

Прокуратура? Нет, не слышал!

Всех с прошедшими новогодними праздниками!

А мы в начале января получили ответ от моего личного героя, подполковника полиции, следователя по особо важным делам 6 отдела Следственной Части Главного Следственного Управления при Главном Управлении Министерства Внутренних Дел по Санкт-Петербургу и Ленинградской области — Антона Сергеевича Горшкова, который без устали уже 2.5 года расследует дело о хищении денег, которых никогда не было, и год — о доступе к охраняемой законом информации, которого тоже не было.

Поясню предысторию вопроса. Полгода назад, в июне, мы пожаловались на действия вышеупомянутого г-на в прокуратуру Санкт-Петербурга. Сколько времени мы добивались от прокуратуры какого-либо ответа — история совершенно отдельная и не слишком интересная, но факт тот, что в результате ответ мы таки получили (в конце ноября), за подписью самого начальника отдела по надзору за следствием и дознанием ГУВД — Сычёва Д.А. Прокуратура сурово сообщила (среди всего прочего), что «руководству СЧ по РОПД ГСУ строго указано на не допущение подобных нарушений и проведение служебной проверки.»

По результатам указанного ответа мы написали ходатайство следователю о том, что неплохо бы выполнить то, на что указала прокуратура. Впрочем, судя по ответу Горшкова, его сложно смутить прокуратурой и её абсурдными требованиями, так как (я цитирую):
При этом, ссылки адвоката <...> на сообщение, полученное из прокуратуры г. Санкт-Петербурга от 15.11.2011 года, некорректно, поскольку данное сообщение носит рекомендательный характер и не относится к категории нормативных документов.
Как говорится, добавить тут нечего. Прокуратура нам не указ, да.
 480   2012   159ч4   Горшков   ГСУ   Мурзин   подозреваемый   произвол   прокуратура   следователь

Итоги года

Предновогодняя страда окончательно захватила меня и нашу команду, потому пишу довольно редко, тем более, что ничего особенно заслуживающего внимания и не происходит. Потому доскажу то, что происходило до сегодняшнего дня и подведу своеобразные итоги уходящего 2011 года.

8 декабря в Швейцарии состоялось слушание Юлии Султановой, дочери моего компаньона, грамотно распорядившегося деньгами компании, Александра Козырева, и с его подачи — соучредителя компании KMK Research. Конечно же, мне было предложено присутствовать и при этом знаменательном событии, задав вопросы, которые могут возникнуть. С этой целью я получил повестку из кантональной полиции, приглашающую меня на судебную процедуру в кантональную полицию кантона Во (Vaud).

Зная, что я нахожусь под двумя подписками о невыезде, и не сомневаясь в принципе в ответе следователя на мой запрос (несмотря на то, что в Швейцарию я хочу выехать не по собственной прихоти, а, простите, по официальной повестке правоохранительных органов той страны), я решил всё-таки спросить разрешения.

Составив ходатайство, я позвонил следователю (Антону Сергеевичу Горшкову, следователю 6 отдела СЧ ГСУ при ГУ МВД по С-Петербургу и Лен. области, конечно же), и спросил, как я мог бы заехать и отдать ему ходатайство, которое просил рассмотреть ввиду срочности вопроса незамедлительно. Объяснив ему суть вопроса и акцентировав внимание, что до поездки моей остаётся 6 дней и потому было бы желательно получить его «положительный» ответ побыстрее, я получил ответ «отправляйтесь в главный офис ГСУ и кидайте там в почтовый ящик, я лично ходатайства не принимаю». Неудивительно, конечно, хотя ходатайства противоположной стороны подполковник Горшков не только принимает лично, но и рассматривает в течение одного дня (из тех, что я видел). Следователь заверил меня, что даже через почтовый ящик бумага дойдёт до него в течение 2 дней, к пятнице, 2 декабря.

Опустив ходатайство в ящик, я принялся ждать. В пятницу, предсказуемо, по телефону Антон Сергеевич сообщил мне, что ходатайство ему ещё не приносили, потому рассмотреть его он не может. В понедельник — что по-прежнему курьер из главного здания ГСУ (которое находится в том же районе, что и 6 отдел) ничего ему не приносил. На мой отчаянный вопрос — как же мне быть, следователь сменил гнев на милость и разрешил привезти ему копию ходатайства лично, чем практически растопил моё сердце. Итак, распечатав ещё раз ходатайство и все документы, я привёз их Горшкову, тот пообещал рассмотреть до конца вторника, 6 декабря. Если бы ответ был положительный (ха-ха, конечно же), то я ещё успевал, сев в самолёт 7 декабря, успеть на слушание 8го.

Конечно же, получив решение следователя вечером 6го числа, выяснилось, что он не стал себя утруждать расширенными объяснениями, почему мне нельзя присутствовать на допросе подозреваемой Юлии Султановой, ограничившись уже привычной формулировкой «ранее скрывался от органов предварительного следствия на территории Швейцарской Конфедерации»:

Утомили вы своей Швейцарией!

А в Швейцарии Козырев и Султанова, расстроенные тем, что их в начале года отстранили от управления компанией KMK, подали на меня и Кирилла Мурзина гражданский иск о том, что мы-де, занимаемся недобросовестной конкуренцией с компанией KMK — разрабатываем ПО для iPhone и iPad «под заказ» в рамках новой российской компании. То, что они сами это делают с февраля 2010 года через MediaPhone SA, они считают к делу не относящимся. Истцы требуют отстранения меня и Кирилла от управления компанией КМК, возврата им единоличного права подписи и управления (без нас) и запрета нам в дальнейшем получать право управления компанией. ОК. Суд в Швейцарии (впрочем, как и у нас) — дело неспешное, потому в рамках рассмотрения он пока вынес обеспечительную меру — запретил мне и Кириллу представлять интересы компании KMK Research. Надо отметить, что мы хоть что-то делали для компании в это время — например, выпускали обновления к тому, что есть у неё в App Store, не получая за это никаких денег, в то время как противоположная сторона активно занималась разработкой в своей новой компании и для KMK пальцем о палец не ударяла.

Между тем, и у нас прошло судебное заседание в Красногвардейском районном суде СПб, где мы в порядке ст. 125 УПК обжаловали избрание меры пресечения следователем в виде двух подписок о невыезде при одновременно отобранном обязательстве о явке, через более чем полугода, в течение которого я добросовестно являлся по вызовам следствия. Надо отдать должное Антону Сергеевичу Горшкову, он в ходе заседания признал, что по крайней мере одна из подписок была избранна незаконно вследствие «технической ошибки». Однако судья не принял это во внимание и оставил обе подписки в силе. В январе 2012 года будет рассмотрена кассационная жалоба на это решение в городском суде.

Наверное, это всё на сегодняшний день. По итогам событий можно констатировать следующее:
  • По делу №102804 (ч. 4 ст. 159 УК РФ, мошенничество в особо крупных размерах) я и Кирилл — свидетели, подозреваемых (насколько мне известно) нет, дело продолжает расследоваться Горшковым — прошло 2.5 года.
  • По делу №286065 (ч. 2 ст. 272 УК РФ, неправомерный доступ к охраняемой законом компьютерной информации) я — обвиняемый (под подпиской), Кирилл — подозреваемый, дело продолжает расследоваться Горшковым — прошел год (без недели).
  • По гражданскому делу, где Козырев пытается присвоить себе средства КМК (или дал заведомо ложные показания по первому уголовному делу) — следующее заседание в январе 2012 года, где мы наконец перешли к сути вопроса — я и Кирилл — ответчики по делу, наше имущество (моя квартира, наши машины) арестовано в виде обеспечительных мер по иску — прошел год (без одного месяца).
  • По делу о подделке моей подписи в Швейцарии — финальное судебное заседание пройдёт весной 2012 года.
  • По гражданскому делу в Швейцарии о «недобросовестной конкуренции» против нас — приняты обеспечительные меры, в результате которых от имени компании может действовать только её швейцарский директор.
  • По уголовному делу в Швейцарии — я, Кирилл и компания KMK — потерпевшие, Козырев — обвиняемый, Султанова — подозреваемая, расследование продолжается — прошло 2 года с хвостиком.
Я буду держать вас в курсе развития событий, а пока буду рад услышать вас на [email protected]. С наступающим новым годом!

Снова Швейцария?.. Опять не пущать!

Продолжу повествование о новом уголовном деле №286065 по ч.2 ст. 272 УК РФ, которое было открыто следователем ГСУ Антоном Горшковым как раз накануне собрания сочредителей в Швейцарии.

Надо сказать, что дело проделало тернистый путь от выделения материала в отдельное производство для проверки до непосредственно возбуждения. 20 апреля материал был выделен из первого дела о мошенничестве, и несколько раз проверялся различными инстанциями в ГУВД, которые неизменно выносили постановления об отсутствии состава преступления (в том числе даже сам Горшков в октябре 2010 года вынес подобное решение):



Однако 29 декабря всё тот же майор Горшков, который всего двумя месяцами ранее сам же не усматривал в событиях состава преступления, пишет рапорт об обнаружении признаков преступления и 30 декабря возбуждает дело. Прямо-таки какое-то раздвоение личности...

Так или иначе, после того, как я сам явился в милицию и написал обязательство о явке 27 февраля, следователь не проявил абсолютно никакого интереса к подозреваемому, которого сам же назначал в розыск, и упорно ходил «в новогодние праздники в адрес Карпенко, чтобы вручить повестку».

В марте я позвонил ему сам и спросил, не хочет ли он провести какие-нибудь следственные действия с моим участием? Антон Сергеевич ответил что да, хочет, и действительно впоследствии вызвал меня на первый допрос... через месяц, 21 апреля 2011 года.

После этого я ещё дважды ходил на допросы, в апреле и в июне месяце. А потом следователь опять углубился в самостоятельное расследование дела, и не интересовался ни мной, ни Кириллом.

Всё чудесным образом снова завертелось в октябре.

12 октября должен был состояться допрос подозреваемого Александра «Scorpios33» Козырева в Швейцарии в рамках уголовного дела, поданного нами в 2009 году. Да, швейцарцы умеют работать ещё более не торопясь, чем следователь Горшков. Меня пригласили туда для участия в качестве потерпевшего в допросе Scorpios33 с целью того, чтобы я мог поприсутствовать и задать свои вопросы — это новые изменения в УПК Швейцарии. Предполагается, что непосредственно потерпевший лучше знает ситуацию и чувствует нюансы, помогая таким образом следствию своими уточняющими вопросами к подозреваемому. Мне направили формальное приглашение, и я с чистой совестью купил билеты на понедельник, 10 октября (и назад на 13ое).

А теперь, уважаемые читатели, угадайте, кто позвонил и пригласил меня к себе в гости в пятницу, 7 октября?.. Правильно, наш старый знакомый, неутомимый следователь Горшков! Кстати, уже подполковник — видимо, реформа полиции идёт полным ходом и наиболее старательные сотрудники стремительно продвигаются вверх по карьерной лестнице одновременно с переаттестацией. Могу только за них порадоваться.

Не явиться я не мог, так как сам же обязался являться по первому требованию еще в феврале. Конечно же, в результате своего визита мне была избрана... подписка о невыезде в связи с тем, что я в январе месяце «скрылся от органов предварительного расследования за пределами Российской Федерации». Одновременно с этим мне было объявлено, что мне будет предъявлено обвинение 14 октября. Почему, после того, как я был объявлен в розыск и «найден», необходимости в избрании в отношении меня подписки в течение 8 месяцев не было, а в октябре, прямо перед тем, как мне нужно было поучаствовать в допросе Козырева, она резко появилась, я не знаю, но наверняка Антон Сергеевич лучше разбирается в тонкостях процессуального законодательства.

Конечно, к такому повороту событий я был готов, потому сразу же заявил следствию ходатайство о разрешении мне выехать в Швейцарию для участия в следственных действиях, приложив вызов из Швейцарской полиции и копию авиабилетов туда-обратно. Немного подумав, следователь отказал мне в возможности поездки, так как заявленный мной повод является «надуманным»:



В итоге я не поехал, Козырева допросили без меня (но с участием нашего швейцарского адвоката), и он рассказал там много интересного.

А 14 октября мне было предъявлено обвинение и избрана... ещё одна подписка о невыезде, видимо, для надёжности — в дополнение к обязательству о явке и другой подписке, которую я подписал за неделю до этого. Следователь упомянул, что обвинение «не окончательное» и что ещё многое предстоит расследовать. В результате я оказался привязан к нашему городу до окончания предварительного следствия и суда. Когда это произойдёт, пока неясно. Хотя, конечно, так удобнее — больше не нужно каждый раз избирать мне меру пресечения, когда понадобится.

Уже через четыре дня после этого сотрудники полиции предстали передо мной в новом образе — водопроводчиков, почти как братья Марио и Луиджи. Об этом — в следующей записи.

Розыск, Интерпол, Арест...

После моего допроса 15 апреля 2010 года по уголовному делу №102804 в качестве свидетеля следователь ГСУ Антон Горшков ни меня, ни Кирилла Мурзина больше не трогал и никуда не вызывал. Мы же, в свою очередь, скрупулезно готовились к тому, чтобы всё-таки провести в Швейцарии собрание акционеров и отстранить Александра Козырева и Юлию Султанову от управления компанией. Это помогло бы нам получить, наконец, доступ к банковскому счёту, с тем, чтобы оплатить накопившиеся счета и попытаться как-то вырвать компанию из того пике, в которое она упала после начала конфликта в середине 2009го.

В результате, дабы уже не было никаких накладок, было решено провести предварительную встречу в Швейцарии с другой стороной, дабы зафиксировать повестку дня будущего собрания в присутствии швейцарского директора фирмы, чтобы они уже не могли сорвать собрание, сославшись на какие-либо формальные основания при приглашении сторон на внеочередное собрание акционеров.

В декабре 2010 года мы все собрались вместе в городе Лозанна, каждая из сторон — со своим адвокатом, и утвердили повестку дня собрания. Сторона Козырева предложила голосовать на собрании не за лишение права подписи конкретно акционеров Козырева и Султановой, а по каждому акционеру поимённо. Наш адвокат не нашла в предложении ничего криминального и мы согласились с таким изменением. Как выяснилось через какое-то время, конечно же, зря. В любом случае, собрание было назначено на 18 января 2011 года, и, казалось бы, наконец-то мы сможем получить контроль над компанией, в которой у нас было 66% доли.

Поскольку Новый Год было решено провести в кои-то веки за пределами родной страны (следователь уже более полугода не донимал допросами и подписками о невыезде, да и дела наши, казалось бы, пошли на лад), я и Кирилл в конце декабря покинули пределы Российской Федерации с тем, чтобы отметить праздники, а потом, к 18му января, приехать в Швейцарию (благо рядом), проголосовать и вернуться домой.

12 января следователь 6 СЧ по РОПД ГСУ при ГУ МВД по С-Петербургу и Лен. области, майор Горшков Антон Сергеевич осуществил визит вежливости по адресу регистрации Кирилла и допросил его отца. Как оказалось, со слов следователя, он с конца прошлого года жаждет допросить Кирилла по какому-то вопросу, но последний якобы не явился на допрос 30 декабря, куда его Горшков «приглашал», посему следователь, обеспокоенный этим фактом, во второй же рабочий день в году явился в гости самостоятельно. Получив объяснения, что Кирилл ни от кого не скрывается и уехал на новогодние праздники за границу, следователь удалился восвояси.

Мы, конечно, узнав об этом, удивились, но не сильно — все-таки дело, открытое по 159 статье УК РФ, ещё не было закрыто, потому можно было ожидать каких-то следственных действий, правда, была непонятна такая внезапная активность именно в начале года.

Прибыв на собрание учредителей 18 января 2011 года в Лозанну, я обратил внимание на откровенное удивление на лицах папы (Александра Козырева) и дочки (Юлии Султановой, на тот момент уже Фернандес, так как она успела выйти замуж в Швейцарии). Во время собрания первый даже сфотографировал меня с Кириллом украдкой на мобильный телефон.

Возможно, об этом нужно было подумать раньше, но из-за изменения повестки дня, которую мы сделали по инициативе Козырева, всё внезапно приобрело совсем другой смысл. Учитывая то, что собрание состоялось бы независимо от присутствия на нём всех акционеров, в случае неявки меня, Кирилла или нас обоих вместе, семейство Козыревых бы спокойно проголосовало за лишение нас права представлять компанию, оказавшись в большинстве — ведь новая повестка дня это позволяла. Уже зная, что практически вся активность следователя ГСУ совпадала с датами важных для оппонентов событий в Швейцарии, стало понятно, что, скорее всего, не случайно Горшков резко воспылал жаждой встреч и начал ходить по квартирам свидетелей по давно открытому уголовному делу.

Так или иначе, на собрании мы всё-таки присутствовали вдвоем с Кириллом и впервые применили право большинства, отстранив от управления компанией KMK Research Козырева и Султанову.

По возвращению в Россию опять ничего не происходило — следователь не брал трубку рабочего телефона, никаких писем от него не приходило, потому я в начале февраля уехал уже в Финляндию — кататься на лыжах. В то же время Кирилл должен был ехать в Москву для деловой встречи. Сев 8 февраля в скоростной поезд «Сапсан», Кирилл приготовился было к четырёхчасовой поездке, но был задержан сотрудниками милиции и доставлен к следователю Горшкову.

Следователь Горшков, недолго думая, задержал Кирилла ещё на 48 часов. Это на скучном юридическом языке называется «задержал», а вообще-то, если говорить обычными словами, Кирилла посадили под стражу, где он и просидел двое суток до тех пор, пока его не отвезли в суд. В суде следователь ходатайствовал об избрании Кириллу другой меры пресечения — ареста. Суд Горшкову в аресте отказал, так что Кирилл был отпущен под подписку о невыезде.

Из материалов, полученных в ходе рассмотрения дела судом, выяснилось множество интересных подробностей.

Во-первых, оказалось, что Кирилл (и я тоже) находимся в федеральном и международном розыске. 11 января следователь Горшков (надо сказать, в первый рабочий день в году), не дождавшись Кирилла на допрос по новому уголовному делу, открытому 30 декабря 2010 года по статье 272 УК РФ (неправомерный доступ к компьютерной информации). Допрос, согласно материалам следствия, должен был состояться в тот же день, что и возбуждено дело. К материалам прикладывались справки, согласно которым Антон Сергеевич Горшков пытался вызвать Кирилла по телефону на допрос в качестве подозреваемого... за три дня до возбуждения нового дела. Согласно справкам, телефон Кирилла был вне зоны действия сети, а потом следователь услышал «сообщение на иностранном языке и связь разъединяется». Рассудив из этого, что Кирилл скрылся от органов следствия за границей (!), 18 января в отношении него было вынесено тем же следователем постановление об объявлении его в международный розыск.

Во-вторых, сначала следователь объявил нас в розыск, а только через 3 дня после этого, 14 января, направил в наш адрес уведомление о том, что в отношении нас открыто уголовное дело. Во всяком случае, это уведомление есть в материалах дела, а так ни я, ни Кирилл по почте его до сих пор не получили.

В-третьих, новое дело было открыто по материалам, выделенным из первого, «экономического» дела, и вменяет нам неправомерный доступ к охраняемой законом компьютерной информации. Как я уже писал выше, возбуждено оно было 30 декабря 2010 года, а уже 2 января, в выходной день, следователь Горшков проявил исключительное служебное рвение и в 9 часов утра допросил потерпевшего — Александра Козырева. Представляете?



После того, как Кирилл попробовал на вкус тюремную баланду, я, «наотдыхавшись» в Финляндии (можно понять, как здорово мне отдыхалось в свете таких новостей) и вернувшись в Россию, сразу же явился в милицию и оставил обязательство о явке, утверждая, что ни от кого не скрывался.

С этого момента опять наступило затишье — следователь, похоже, потерял интерес к нам обоим, которых он так долго и активно разыскивал.

Первый обыск

С помощью швейцарских адвокатов мы подготовили иск против Козырева, его дочери Юли Султановой и Виктории Ломбардо, недавним президентом компании КМК. Они обвинялись нами в недобросовестном управлении, утрате доверия и растрате средств компании на личные нужды. 1 октября 2009 года заявление было принято и криминальный иск пошёл в работу (мы к нему ещё не раз вернёмся) за номером PE09.024799.

Видя прошлую активность в электронной почте на выделенном Козыреву ящике, я встретился и договорился с адвокатом здесь, в России, чтобы тот защищал меня в случае необходимости.

В начале октября 2009 года мои родители получили в почтовом ящике приглашение от следователя по особо важным делам Антона Сергеевича Горшкова (какой сюрприз!) о том, что мне необходимо явиться на допрос в качестве подозреваемого. Подобное уведомление приносили и Кириллу, как выяснилось позже. Однако, перед тем, как нужно было явиться к следователю, следователь явился к нам сам.

Прохладным утром 5 октября некий молодой человек позвонил в мою дверь и представился курьером, который должен вручить мне некое письмо. На вопрос, из какой именно курьерской компании он ответить затруднился, сказав лишь, что он студент, подрабатывает курьером. Особую пикантность диалогу придавал тот факт, что у меня установлены видеокамеры, покрывающие всю лестничную клетку моего этажа, и весьма интересно было наблюдать группу из 5 других человек, притаившуюся за углом, так, чтобы их не было видно через глазок.

После недолгих переговоров «студент» признался, что вообще-то он работает в милиции стажёром, и назвал своё имя — Евгений Бушуев. Я попросил его подождать, чтобы я мог позвонить в милицию и убедиться, что он действительно тот, за кого себя выдаёт. Спрятавшимся за углом людям надоело ждать, и один из них подошёл ко двери, представившись следователем Горшковым, и сказал, что у него есть ордер на обыск моего жилища.

Я попросил его подождать прибытия моего адвоката — он находился неподалёку и более получаса такое ожидание продлиться не могло. Следователь ответил отказом, заявив, что я препятствую работе милиции, и что он будет взламывать мою дверь. Надо сказать, что слова следователя не расходились с делом — в числе прочего сопровождающие его лица принесли немаленькую кувалду, коей и начали с энтузиазмом размахивать, нанося удары по моей двери.

Надо сказать, что у меня дома в это время спал двухлетний младший сын, которого разбудили удары кувалды по двери. Я попросил сотрудников милиции прекратить это, мотивировав тем, что они пугают ребёнка, и нужно всего лишь подождать несколько минут моего адвоката. Тщетно.

Быстрый звонок адвокату принёс совет открыть дверь и начинать обыск без него, раз господин Горшков столь настойчив. Я сказал, что сейчас открою дверь, но увы... в пылу усердия сотрудники милиции повредили замок таким образом, что он перестал открываться. По их просьбе я скинул ключи вниз, чтобы они самостоятельно попытались открыть замок снаружи (не успешно), в результате чего им пришлось вызывать МЧС, чтобы те вскрыли мою дверь.

Дверь после попыток войти в квартиру
Дверь после попыток войти в мою квартиру с кувалдой

В итоге, пока все ждали МЧС, подъехал мой адвокат, ещё минут 40 посидел с сотрудниками милиции и понятыми (одним из которых выступила моя соседка, а другой, как выяснилось позже, приехал вместе с милицией на их джипе Lexus), и лишь потом они получили доступ в квартиру.

Дальнейшее можно охарактеризовать лишь как скурпулёзное выворачивание наизнанку всего, что было в квартире — скорее не с целью что-либо найти, а больше поиздеваться. Содержимое ящиков с одеждой и нижним бельем, детскими вещами вываливалось на пол, после чего оперативники топтались по этому прямо в ботинках — в общем, было сделано всё, чтобы вывести меня и мою жену из равновесия.

Комната после обыска Первый обыск Первый обыск
Состояние квартиры после обыска

Где-то на этапе осмотра кухни, одному из оперативников, Бушуеву, на iPhone позвонил Козырев с вопросом, как проходит обыск. Посколько моя жена стояла неподалеку, номер Козырева на экране звонящего телефона довольно легко читался. После того, как жена ехидно попросила «передать привет Саше», Бушуев, покраснев, как рак, промямлил «всё в процессе, перезвоню позже».

Прихватив с собой все найденные компьютеры, iPod touch’и и АйФоны, доблестные оперативники удалились вместе с одним из понятых на Lexus’e, порадовав меня на прощанье подпиской о невыезде и постановлением о привлечении к делу в качестве подозреваемого (обыск у меня проводили, как у свидетеля).

У Кирилла проходил обыск одновременно со мной. К нему пришёл второй следователь, Александр Александрович Попов, вместе с оперативниками, среди которых был в виде специалиста... наш давний знакомый, которого я отказался брать на зарплату — Олег Кузнецов. Правда, у Кирилла обошлось без взламывания двери, но все компьютеры, телефоны и всякие компакт-диски были изъяты и у него.

Надо сказать, что вся изъятая техника до сих пор, по прошествии 2 лет со дня обыска, ни мне, ни Кириллу не возвращена (за исключением одного совсем старого компьютера, который стоял в коридоре на полу). Как объясняет следствие, в связи с недостаточностью времени для осмотра изъятых доказательств:

Первый обыск
Первый обыск

...На следующий день мне предстояло явиться к следователю и ознакомиться с тем, в чём, собственно, я подозреваюсь. Об этом — в следующий раз.
 908   2011   159ч4   iPhone   KMK   Бушуев   Горшков   ГСУ   Кузнецов   обыск   подозреваемый