Вы же не думали, что за прошедшее с предыдущей записи время справедливость восторжествовала, с меня сняли все обвинения и я на радостях благополучно перестал обновлять блог? И правильно делали. :)

Итак, исполнять решение городского суда подполковник Горшков так и не стал, да и его начальник поддержал его в аргументации о том, что прямого указания на то, что документы переводить надо, нет, а то, что в мотивировочной части содержится фраза о нарушении следователем конкретной статьи УПК — это ничего, исправлять не нужно. С этой историей пока подали дополнительные жалобы, надеюсь, Владимир Владимирович приедет и разберется лично.

Также наконец получил реакцию на многочисленные жалобы о том, что факт моего обращения в службу судебных приставов — не преступление, которое незаконно разгласило банковские данные Козырева. Конечно, следствие не признало то, что было неправо, но было вынуждено согласиться с тем, что по данному эпизоду, случившемуся в 2012 году, не возбуждалось уголовное дело, соответственно, и преследование по нему было незаконным.

Потому летом меня порадовали возбуждением аж двух новых уголовных дел в отношение меня, в том числе и по этому эпизоду с обращением к приставами. Мое ознакомление с материалами основного дела, которое длилось на тот момент более полутора лет, прекратилось, а производство по нему было возобновлено, чтобы присоединить к нему назад два свежевозбужденных дела.

Следователь допросил лжепотерпевшего Козырева, получил от него подтверждение моих показаний о том, что все “разглашенные” счета я получил из публичных источников (например, из материалов Швейцарского уголовного дела или московского суда, где тот судился с нашим бывшим сотрудником Алексом “alexmak” Пацаем), и наконец исключил эпизод с обращением к приставам по причинам, что невозможно доказать, что я данные о банковских счетах получил незаконным путем. Таким образом вроде как нет оснований считать сие действие преступлением (хотя оно в принципе невозможно), все танцуют.

После этого мне снова было предъявлено обвинение (в шестой раз). Косяков, непонятностей и недоделок в деле от этого меньше не стало, и мы с моим защитником, адвокатом Сайкиным, будем продолжать добиваться их устранения. Из интереса на днях посчитаю всякую статистику того, что было сделано в рамках дела, и опубликую — самому интересно.

В итотоге на исходе восьмого года расследования я в третий раз приступил к ознакомлению с материалами дела.

О чём это всё говорит? Из-за вопиющей некомпетентности следователя дело расследуется уже восемь лет; обвинение предъявлено уже шесть раз (от чего оно более понятным не стало); следователь не может внятно сформулировать, в чем заключаются мои “преступления”; по трем из четырех статей УК РФ, по которым я обвиняюсь, истёк срок давности.

PS Помнится, следователь Горшков, почитав чат-логи, приложенные к материалам дела, отметил, что его в переписке называли “Землистым” — в честь горшка. На что я сказал, что хорошо, что в честь цветочного горшка, а не какого другого. Антон Сергеевич, прекратите страдать херней, я уже готов изменить своё мнение. :D

Продолжаю захватывающий триллер, в котором следователь Горшков систематически и браво заявляет о том, что судебным решениям подчиняться не нужно. Закон, он ведь на следователей не распространяется, как бы говорит нам подполковник юстиции из главного следственного управления полиции.

О чём это я? Как уже писал ранее, следователь систематически пытается ограничить меня во времени ознакомления с материалами уголовного дела, одновременно не предоставляя эти самые материалы в полном объёме. Каждый раз он подаёт в суд, всякий раз суд ему отказывает (если не в первой инстанции, то в апелляции), и так уже семь раз.

20 февраля в очередной раз суд апелляционной инстанции отменил решение районного суда (который постановил ходатайство следователя удовлетворить). Обычно горсуд сильно не заморачивается и отменяет решение по каким-либо формальным основаниям (например, неправильно оформлен протокол заседания) — им так проще, но в этот раз судья решила разнообразия ради рассмотреть его по существу, и внезапно выяснилось, что следователь в нарушение закона не предоставил все материалы компьютерной экспертизы на языке судопроизводства — русском.

Собственно, за это мы долго и с переменным успехом бились почти два года ранее, но в итоге решили оставить этот вопрос на потом после того, как производство по той жалобе было прекращено, и суд ни сказал ни да, ни нет по существу вопроса — тратить ещё два года на повторный цикл ни мне, ни моему адвокату Леониду Ромуальдовичу Сайкину не хотелось. И тут, наконец, решение суда, вступившее в законную силу, фиксирующее факт нарушения закона (судебные акты апелляционной инстанции вступают в законную силу немедленно). Не ждали, но приятно, чёрт побери.

Осталась самая малость — заставить следователя подчиниться требованиям закона. Ха. Подождав некоторое время, я обратился с ходатайством о том, что неплохо бы выполнить решение суда. Следователь Горшков, не моргнув глазом, ответил, что с решением он не знаком, потому выполнить его не может (хотя, насколько я знаю, он присутствовал в суде и фотографировал материалы, в т.ч. и этот документ).

Ок, на следующий день, не дожидаясь формального ответа об этом (чтобы понимать, ответы на все ходатайства я получаю через 4-5 дней после заявления, так как следователь скрупулёзно выдерживает максимально разрешённый срок для ответа) принес ему копию судебного постановления. Антон Сергеевич ответил, что копия не заверена надлежащим образом судом, потому он не может установить, что это — подлинный судебный акт.

Подал ходатайство о том, чтобы он сам сходил в суд и получил там копию, которой доверяет. Получил ответ, что он её непременно когда-нибудь истребует по почте.

Сходил в суд сам и получил там надлежащим образом заверенную копию для следователя, вручил Горшкову. Получил ответ, что в резолютивной части решения нет прямого указания на необходимость соблюдать закон и предоставить материалы экспертизы в полном объёме и надлежащем виде. Между тем, есть решение Конституционного суда о том, что к исполнению обязательна не только резолютивная, но и мотивировочная часть судебных актов. Не знать об этом старший следователь по особо важным делам 6 отдела ГСУ ГУ МВД по Санкт-Петербургу и Ленинградской области не может (да и на всякий случай на это решение сделана ссылка в тексте моих ходатайств), потому подал жалобу на его действия. Жду ответа.

Закон нужно исполнять, особенно если сам стоишь на его страже (вот тут стало смешно, пока писал — мой опыт общения со следователем свидетельствует прямо об обратном, ну да ладно, уподобляться ему не буду: верю, что и законными инструментами можно добиться справедливости).

Такие дела.

Пока что ничего нового не происходит. Слушание апелляционных жалоб по поводу перевода материалов дела назначили на 15 марта, а пока продолжаю ежедневно ходить по вызовам следователя к 9 утра, дежурно расписываясь в графике о том, что по вызову явился, материалов переведенных нет, гуд бай. Кстати, согласно ответа на мою жалобу начальника следственной части ГСУ ГУ МВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области Онохина, это делается в целях защиты мои прав и интересов. Следователь из кожи вон лезет, только чтобы создать мне все условия для ознакомления. Кроме, разве что, выполнения непосредственно закона и перевода с иностранных языков.

Кстати, когда я говорю «продолжаю ежедневно ходить» — это в буквальном смысле означает, что хожу в ГСУ я ежедневно. Например, сегодня я получил вызов на завтра (субботу), а завтра — скорее всего получу на воскресенье. Следователь самоотверженно готов ради меня ходить к 9 утра на работу на выходных — вот это служебное рвение! Рассчитываю посетить стены ГСУ и 8 марта, чтобы поздравить Горшкова с праздником. :D

На днях срок производства предварительного следствия продлили до конца мая — итого дело расследуется уже почти 7 лет…

В прошлом году развернулась еще забавная драма, о которой всё хотел написать, но руки не доходили. Лень-матушка, много работы, вот это всё. Исправляюсь и рассказываю сейчас.

По нашему соединенному уголовному делу, где я обвиняюсь по четырем статьям УК РФ, есть эпизод (наиболее тяжкий), классифицируемый по ч.4 ст.159. Согласно нему, я в несколько этапов перевел деньги общей суммой около 5,5 млн рублей со своего счета в WebMoney на свой счет в Ситибанк, украв таким образом у компании KMK Research прибыль на эту сумму (не видите логики? не ищите, её там нет :). Поскольку сумма «ущерба» больше 2 млн рублей, он считается тяжким, со сроком давности 10 лет и соответствующим тяжести наказанием.

Так вот, раз эти деньги «мошенническим путем» были недополучены швейцарской компанией, по логике следствия, тем самым был нанесен значительный материальный ущерб акционерам КМК, которые не получили дивиденды с этой суммы пропорционально их доле участия в компании — Козыреву и его любимой дочери Султановой (ныне Антунес Фернандес). Не знаю, на каком основании Антон Сергеевич возомнил себя собранием учредителей компании в одном лице (которое и решает, какую сумму распределять в качестве дивидендов между соучредителями в конце года), но факт остается фактом — по его мнению, ущерб физическим лицам-акционерам причинён, следовательно, нужно признать их потерпевшими. Так появились в 2012 году постановления о признании потерпевшими Александра Валерьевича Козырева (24% от суммы ущерба) и Юлии Антунес Фернандес (10% от суммы ущерба) ввиду причинения им «морального вреда и материального ущерба».

Счастливые потерпевшие © Instagram @bamboosmoker

В прошлом году Антон Сергеевич Горшков вынес постановление о прекращении уголовного преследования моего компаньона, Кирилла Мурзина, и тот перешел из статуса подозреваемого в статус свидетеля. Но, как ни странно, Кирилл тоже является соучредителем компании с долей 33%. Следовательно, если пытаться принять логику подполковника Горшкова, ему тоже был причинен ущерб! Рассудив таким образом, Кирилл подал ходатайство о признании его потерпевшим по делу.

Наверное, недружественных следствию потерпевших следователь в дело допустить не мог, потому быстренько отказал по тем основаниям, что Мурзин-де «не давал в ходе производства по делу изобличающих Карпенко показаний». Ясное дело, что это всё полный бред и чушь — не требуется давать какие-либо изобличающие показания для того, чтобы тебя признали потерпевшим, равно как и наоборот. Логика тут проста — если уж двум соучредителям с меньшими долями в компании причинен некий ущерб, почему он не причинен соучредителю с большей долей?

В общем, после череды отказов, жалоб, отмен отказов и новых отказов Кирилл подал на следователя жалобу в суд в порядке ст. 125 УПК, так как ответы следователя становились, как мне кажется, всё более надуманными и невнятными, а юридическая позиция непризнанного потерпевшего оставалась железобетонной.

Следствие в данном случае сделало единственно возможное, чтобы защитить свою позицию — признало, что оно было не право и отменило постановления о признании потерпевшими Козырева и Фернандес. Вот так «потерпевшие» по данному эпизоду ими быть перестали через 3 года нашего упорного бодания с органами следствия о том, что следователь не может самостоятельно решать, как будут распределены доходы компании.

У меня вопрос. Мое дело уже почти 7 лет расследует следователь по особо важным экономическим делам, подполковник юстиции и вообще (я думаю) не последний человек в своем 6 отделе СЧ ГСУ ГУ МВД РФ по Санкт-Петербургу и Лен. области. Неужели следователя, который должен защищать закон, можно заставить исполнять его только под угрозой неблагоприятного для следствия решения суда?..

Впрочем, вопрос этот, конечно же, риторический.

Старый год плавно перешел в новый, а я со своей стороны продолжаю бороться с нашей правоохранительной системой за справедливость (как я ее себе понимаю, конечно же).

24 декабря Приморский районный суд со второго захода удовлетворил мою жалобу по поводу отказа следователя переводить материалы дела, которые он переводить обязан — компьютерную экспертизу со всеми приложениями, а также приобщенные отдельными постановлениям вещественные доказательства. Правда, следователь подал апелляционную жалобу и дело вновь поедет в городской суд, так что непосредственно исполнение закона откладывается до рассмотрения апелляции и вступления решения в законную силу.

Следственный орган тем временем в декабре, руководствуясь уж не знаю какими соображениями, сменил адрес производства предварительного следствия с юрисдикции Приморского районного суда (места моего проживания), мотивируя это тем, что самый тяжкий эпизод с «хищением» 5 миллионов рублей был совершен с использованием счета Ситибанка, филиал которого в Санкт-Петербурге находится в зоне ответственности Куйбышевского районного суда. Так что отныне все жалобы следователя на меня (и наоборот) будут слушаться там.

Не откладывая дела в долгий ящик, следователь Горшков в очередной (пятый раз по счету) обратился в новый суд с ходатайством об ограничении времени ознакомления меня с материалами уголовного дела (которые на данный момент перевалили за 74 печатных тома, не считая данных на цифровых и электронных носителях). Смена юрисдикции не помогла: и в новом суде Антон Сергеевич получил отказ. Впрочем, в последнем постановлении о продлении срока предварительного следствия тот заранее написал, что если получит отказ, то в срок до 30 января подаст в суд новое ходатайство об ограничении меня во времени ознакомления с делом (так как срок следствия продлен в очередной раз только до 29 февраля). Так что расслабляться не приходится — жду на следующей неделе нового вызова в суд.

Продолжу повествование относительно тех вещей, что произошли в 2015, но не были освещены на страницах данного ресурса, в последующие дни.

Кратко о прошедших трех месяцах.

Вроде как страна благополучно вышла из празднования новогодних праздников, что отчасти подтверждает вполне ожидаемое письмо о том, что срок следствия по моему делу продлён до 39 месяцев:

Первое дело, которое впоследствии было объединено со вторым, было возбуждено в августе 2009 года, почти 5 лет назад. Два с половиной года из них я не могу покидать пределы города, так как, по-видимому, являюсь сильно опасным преступником, который может скрыться от правосудия, а следователь по особо важным делам по расследованию организованной преступной деятельности 4,5 года расследует, по сути, спор вида «а где деньги, Зин?», возникший внутри коммерческой структуры, причём не один, а в составе следственной группы из нескольких следователей и более 10 оперативных сотрудников.

Тем временем нашумевшее «игорное дело» было закрыто отчасти оттого, что:

Как напоминает агентство, осенью 2013 года Генпрокуратура фактически предложила СКР закрыть «игорное дело», поскольку ... общий срок расследования составил больше 30 месяцев, что, по мнению надзорного ведомства, является превышением разумных пределов.

Что ж, надеюсь, что в этом году по крайней мере моё дело дойдёт до какого-либо логического конца. По традиции буду продолжать знакомить вас с тем, как всё продвигается. А если кому интересно, то вот тут на Medium.com я пишу иногда на темы, не связанные с нашими уголовными и гражданскими делами. ;)

Посетил следователя Горшкова. Тот порадовал меня новой (третьей по счёту) редакцией постановления о привлечении в качестве обвиняемого — два года назад я обвинялся по одной статье УК РФ, этим летом — по трём, а в нынешней редакции — и вовсе по четырём.

Итак, какие же статьи уголовного кодекса я нарушил, по мнению следователя ГСУ А.С. Горшкова?

ч. 4. ст. 159 — Мошенничество, совершенное организованной группой либо в особо крупном размере или повлекшее лишение права гражданина на жилое помещение

ч. 1 ст. 201 — Использование лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц либо нанесения вреда другим лицам, если это деяние повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства

ч. 2 ст. 272 — Неправомерный доступ к охраняемой законом компьютерной информации, если это деяние повлекло уничтожение, блокирование, модификацию либо копирование компьютерной информации, причинившее крупный ущерб или совершенное из корыстной заинтересованности

ч. 3 ст. 183 — Собирание сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну, путем похищения документов, подкупа или угроз, а равно иным незаконным способом, причинившие крупный ущерб или совершенные из корыстной заинтересованности

Хотя само постановление о привлечении в качестве обвиняемого весьма любопытное, но тут я его пока комментировать не буду, так как ввиду явной, по моему мнению, заинтересованности следствия в исходе дела, мои замечания по сути обычно используются следователем против меня в дальнейшем (для подчистки его косяков и изменению текстовок). Но у меня есть, что сказать, когда придёт время. :)

Остановлюсь лишь на кусочке постановления в части обвинения по статье 183 УК РФ (собирание сведений, составляющих банковскую тайну). Вот что противоправного, по мнению подполковника юстиции, я совершил:

Как говорится, без комментариев. В ходе ознакомления с постановлением я любезно сообщил следователю, что, следуя его логике, я также совершил деяние, связанное с этой же статьёй УК, передав ему в начале следствия выписки по подконтрольным Козыреву счетам, по которым проходили денежные средства в Швейцарии. Глядишь, и расширит обвинение-то. :)

Не могу не поделиться выдержкой из полученного мной сегодня постановления следователя ГСУ, г-на Антона Горшкова.

Следствие в лице вышеупомянутого представителя власти информирует меня о том, что оно планирует изучить материалы приложений к экспертизе (а это, напомню, распечатки всей почтовой переписки и чатов, что были найдены на компьютере Кирилла, изъятом в ходе обыска в 2009 году) на предмет относимости к уголовному делу.

Вдумаемся. Компьютер с материалами, которые только собирается исследовать следователь, находится в его распоряжении с 2009 года — более 4 лет. Уголовное дело, заведенное по факту «неправомерного доступа к компьютерной информации», как мне кажется, должно в первую очередь базироваться именно на этих материалах, но нет — следствие их, как получается из ответа, ещё даже не изучало.

У меня нет слов.

Ездил на этой неделе в очередной раз к следователю Горшкову, Антону ибн Сергеевичу, знакомиться с документами. Среди всего прочего познакомился с постановлением о продлении срока следствия до 36 месяцев — уже ровно 2 года следователь отправляет ходатайства в Москву о том, чтобы ему разрешили заниматься предварительным расследованием ввиду феноменальной сложности дела.

Особенно доставляет перечень выполненных следователем работ за прошедшие три месяца. Полюбопытствуйте:

Итак, за всё это время следователь ещё разок отправил запросы в Яндекс.Деньги и WebMoney относительно движения денежных средств на принадлежащих мне счетах в этих платежных системах (до этого он это уже делал, если мне не изменяет память, в 2009 и 2010 годах), а также запросил Общественную палату РФ, куда я в своё время отправлял свою жалобу (и получил заключение об абсолютной незаконности всего возбуждённого дела) о подробностях этого запроса. Странно, почему не написал повторно в военкомат относительно получения мной военного билета — вдруг на второй раз вскрылись бы новые душещипательные вещи? Или не назначил повторно психиатрическую судебную экспертизу, наверняка есть ненулевая вероятность того, что у меня вылезли наконец подростковые девиации в поведении.

Ах да, и в очередной раз был осмотрен компьютер Кирилла, куда уж без этого. Уже четыре года его периодически осматривают, видимо, никак не налюбоваться. Или очень хочется найти хоть какие-то доказательства совершения нами инкриминируемых преступлений.

Срок следствия продлён ещё на три месяца, так как подполковнику Горшкову нужно дождаться ответов из Яндекс.Денег и WebMoney на дополнительные запросы, которые он направил после получения ответа на предыдущие дополнительные запросы. Истекает он аккурат к новому году (30 декабря), так что, чувствую, предновогодняя пора будет насыщенной.